В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
младенец родился в пещере, чтоб мир спасти:
мело, как только в пустыне может зимой мести.
Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар
из воловьих ноздрей, волхвы — Балтазар, Гаспар,
Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.
Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.
Иосиф Бродский
Петр Вайль — Иосиф, с Рождеством у вас связано десятка два стихотворений. А может, и больше? Чем объяснить такое пристальное внимание к этому сюжету?
Иосиф Бродский — Прежде всего это праздник хронологический, связанный с определенной реальностью, с движением времени. В конце концов, что есть Рождество? День рождения Богочеловека. И человеку не менее естественно его справлять, чем свой собственный.
П.В. — А какая картинка, какой визуальный образ связан у вас сейчас с Рождеством? Природа, городской пейзаж?
И.Б. — Природа, конечно. По целому ряду причин, прежде всего потому, что речь идет о явлении органичном, именно природном. Кроме того, поскольку для меня все это связано с живописью, в рождественском сюжете город вообще редок. Когда задник — природа, само явление становится более, что ли, вечным. Во всяком случае, вневременным.
П.В. — Я спросил о городе, вспомнив ваши слова о том, что вы любите встречать этот день в Венеции.
И.Б. — Там главное вода — связь не напрямую с Рождеством, а с Хроносом, со временем.
П.В. — Напоминает о той самой точке отсчета?
И.Б. — И о той, и о самой: как сказано, «Дух Божий носился над водою». И отразился до известной степени в ней — все эти морщинки и так далее. Так что в Рождество приятно смотреть на воду, и нигде это так не приятно, как в Венеции.
П.В. — Ваш подход к евангельским темам, вы говорите, общехристианский, но сосредоточенность на Рождестве — уже некий выбор. Ведь в западном христианстве именно это — главный и любимейший праздник, а в восточном — Пасха.
И.Б. — В этом-то вся разница между Востоком и Западом. Между нами и ими. У нас — пафос слезы. В Пасхе главная идея — слеза.
П.В. — Мне представляется, что главное различие — в западном рационализме и восточной мистичности. Одно дело — родиться, это каждому дано, другое дело — воскреснуть: тут чудо.
И.Б. — Да, да, это тоже. Но в основе всего — чистая радость Рождества...
Беседа Иосифа Бродского с Петром Вайлем «Рождество — точка отсчета». Из книги «Иосиф Бродский. Рождественские стихи».
Мы знаем Ивана Айвазовского прежде всего как выдающегося мариниста. Однако в его наследии есть картины и с «сухопутными» сюжетами. Посмотрите на эти великолепные зимние пейзажи – они завораживают с первой же секунды.
И. Айвазовский. Зимний пейзаж
И. Айвазовский. Исаакиевский собор в морозный день
И. Айвазовский. Зимний обоз в пути. 1857 г.
И. Айвазовский. Зимняя сцена в Малороссии
И. Айвазовский. Телега с волами зимой. 1866 г.
И. Айвазовский. Зимний пейзаж. 1874 г.
И. Айвазовский. Зимний пейзаж. 1876 г.
И. Айвазовский. Мельница. 1874 г.
|
 |
